Работа с титаном до того момента, как я с ним столкнулась, казалась очень солидной и доступной не каждому в силу эксклюзивности материала. Это звучало фантастически, сродни полету в космос, и чертовски дорого. Кем надо быть, каким способностями и умениями обладать, чтобы творить из него украшения, подобно ювелирным? И почему так мало людей работают с этим металлом? Ответы на эти вопросы открылись очень быстро.

Первое изделие — мордочка енота — научило меня тому, что попытка вырезать деталь из пластины чистого титана алмазным диском с искрами треском провалится, а диск забьется так, что его смело выкидывать. Пылает, кстати, стружка и пыль титана ярче бенгальского огня и опаснее для глаз. Лобзик — ваш лучший друг… а может враг. А может вы враг сами себе, если взялись выпиливать что-то из материала, который тупит зубчики пилки после 5-7 проходов.

Вторая попытка вывела меня на новый уровень ощущений. При создании фигурки собаки в пиджаке я в трудностях и неудачных экспериментах за месяц, что называется, собаку съела. Тот инструмент, который титан не затупляет, он облепляет цепкими ручонками. Смазывание воском или специальным веществом помогает, но распространенным стальным борам и фрезам все равно дорога в утиль после нескольких сверлений. Есть среди ювелирного оборудования такая вещь как твердосплавный бор. Он сделан карбида вольфрама и стоит в 3,5-4 раза дороже, но живуч и металл грызет. То, что я поняла, когда закупила тревдосплавники, — если человек возгордился, что теперь стал неуязвим перед титаном, то он крупно ошибся. В силу твердости боры эти слишком хрупкие и вместо стачивания они скалываются от любого удара об изделие или изменения угла наклона инструмента.

Пожелав окрасить титан во что-нибудь жизнерадостное и яркое, я узнала, что он вовсе не стремится к адгезии с цветными товарищами. Эмаль отваливается, глазурь скалывается, краска слоится, лаки не держатся. Анодирование, т.е. получение разноцветных оксидных пленок на поверхности, предполагает использование едкой химии в защитном костюме, респираторе и перчатках, что, признаться, по неопытности пугает.

И, наверное, все это, вкупе с необходимостью приобретения микроскопа, расходных материалов, арендой, поиском металла по всему городу и интернету, ибо продают его на вес по килограммам, почти смогло бы отвадить меня от использования титана, когда есть варианты распространеннее и доступнее. Но влюбляешься ведь ни за что и вопреки. Сколько бы я ни сетовала на убитый инструмент, металл по ощущениям невероятен. Будто вводишь нож в сливочное масло, которое внутри еще немного замерзшее после холодильника. Легкий, но объемистый, как безе. Если чистый, то почти как пластилин, под молотком ковкий и мягкий. Он совсем как личность. Не уходит в глухой отказ, не прогибается безропотно и сразу; он лишь дожидается достойного противника, чтобы устроить состязание характеров и бросить интеллектуальный вызов способностям мастера.

Мне приходит на ум сравнение с наличием у титана внутреннего предохранителя: лишнего случайно точно не сточишь. Чтобы срезать сколько-нибудь значительный объем металла, придется очень постараться, что, в свою очередь, оставляет много возможностей скорректировать действия. В отличие от серебра, где за один проход штихелем я могла буквально проехаться резцом и лихо снять слой, здесь, в силу вязкости титана, резьба идет с усилием и бóльшим контролем хода. И хоть титан не льют, паять его надо только с аргоном, в вакууме и при высокой температуре (что недоступно в 95% мастерских ювелиров), оборудование нужно усиленное, особенно удобно узкопрофильное стоматологическое, он сложный, не предназначенный для общепринятого ювелирного производства… но он потрясающий.